В лесу родилась наука, в лесу она росла. Зимой и летом мощная, авторитетная была. Властные структуры ей пели песенку: развивайся, наука, не дремли, выполняй заказы государственного значения. Складывающиеся социально-политические обстоятельства снежком укутывали: смотри, не замерзай! Однако вокруг науки трусишка зайка серенький Системный Кризис Социалистической Экономики проскакал. Вместе с ним пробежали волчата, ухудшив материально-техническую базу науки, сократив объемы государственного финансирования, уменьшив концентрацию лучших научных сил в НИИ, положив начало неконтролируемой утечке мозгов в заграничные лесные зоны. Старичок Развал Советского Союза срубил науку под самый корешок. Минуло без малого двадцать лет – самые глубокие раны затянулись. И вот она, нарядная наука, на праздник российского могущества пришла и много-много радостей всем людям принесла.
Это первый сценарий развития российской науки, бывший в ходу в уходящем 2009-м. Печальный, но с хэппи-эндом.
Второй – гораздо плачевнее. Однако более популярный, нежели первый. Написан далеко за пределами России.
Маленькой отечественной науке смертельно холодно зимой (и летом тоже ой как холодно). Российскую науку взяли бы мы «домой»: в США, Великобританию, Германию, Израиль, Японию, Корею и иже с ними. За рубежами родины неожиданно приходит более светлое понимание того, что, как и почем реформировать. Большое видится на расстояньи!
Наука для России является недозволенной роскошью – однозначно признают авторы заморской «песенки», которых объединяет исключительно глубокое беспокойство о судьбе родной страны, не производящей сегодня ни «розовых пряников», ни «шишек золотых». «Ветку нарядную ниже опусти» – просят они руководство страны, ибо ученые, уехавшие за рубеж с непомерными знаниями, опытом и силами, – единственные, способные ухватиться за эту ветку и поднять российскую науку, существенно отстающую от науки мировой. «Нас шоколадною рыбкой угости» – позволь создать в России новые структуры по западному образцу и работать в них на благо родины в соответствии с международными стандартами, полагаясь на государственно-частное финансирование.
Все это было бы смешно, если бы не было так грустно. Научное сообщество не может сойтись во мнении, как оценивать качество науки и планировать ее развитие. Одни говорят: слухи о кризисе российской науки не соответствуют действительности, другие – полностью этот тезис отрицают, преподнося как аксиому свое полярное суждение о катастрофическом состоянии науки, грандиозных масштабах ее регресса. Такой ментальный раздрай не делает краше ни тех, ни других, вводит в ступор и общество, и власть, и самих ученых. И уж тем более не рождает истину.
Кто прав, а кто нет, покажет время. Может быть даже, наступающий 2010-й год. Однако, это будет уж слишком оптимистичное произведение в темпе presto*, непривычном для долго запрягающей страны.
* Очень быстро.
Галина Казарина
